Дорога круто поднимается. Она пробирается через лес, прорезается через горные сосны и внезапно вырывается на полонины. На горизонте виднеется строение, примыкающее к вершине, венчающей весь массив. Серые каменные блоки, образовывающие тонкий бастион, накрытый круглой башней, таят в себе что-то магнетическое. Замчище на вершине могущественной горы Поп-Иван в массиве Черногора — это на самом деле руины астрономо-метеорологической обсерватории, известной как «Белый слон», открытой в июле 1938 года на польско-чехословацкой границе. Это было самое высоко расположенное постоянно населенное место во Второй Речи Посполитой. Сегодня обсерватория, после долгих лет забвения, медленно возвращает былую славу. Теперь здесь при поддержке Польши работает украинская горноспасательная станция, а после капитального ремонта начнёт работу совместный польско-украинский исследовательский центр с видом на край карпатских горцев: Гуцульщину.

Величайшим восхвалителем этого, овеянного нимбом загадочности, края был Станислав Винценц, известный в межвоенный период как «Гомер Гуцульщины», автор эпопеи «На Высокой Полонине». В четырехтомном произведении легенды, верования, традиции, история и личная любовь писателя к друзьям-гуцулам сплетаются в волшебное повествование о жизни гуцулов.

— «Станислав Винценц всегда повторял: «Любите своё, берегите чужое». Он хорошо понимал, чем пахнет коммунизм и власть Москвы. Когда приходит война, никто не любит и не бережет. Только убивают друг друга. Они забрали у нас мир, в котором мы жили во времена Винценца», - говорит гуцулка Мария Игнатюк, живущая в селе Верховина, родители которой дружили со Станиславом Винценцем и его женой Ириной, а сама она в детстве играла с их дочерью. До 1960-х годов Верховина называлась Жабье, а до войны это был известный курорт в Польше и, прежде всего, столица Гуцульщины.

Следы этого потерянного мира были собраны Ярославом Зеленчуком в частном этнографическом музее в Криворовне. Рядом с гуцульским рукоделием, тромбитами и украшениями стоит табличка с номером 102 из дома Винценца и чугунные пограничные столбы с польским и румынским гербами, которые раньше стояли в диких Чивчинских горах.

На поляне в селе Быстрец писатель вместе с гуцулами построил бревенчатый дом, просуществовавший четырнадцать лет. Теперь от него не осталось и следа. Есть только деревянный крест и камень с надписью, напоминающей: «(...) здесь была написана повесть о прежней Верховине - мудром, добром и счастливом мире».